САМОУБИЙСТВО ДУШИ

УЧЕНИЕ ХРАМА

НАСТАВЛЕНИЕ 51

Самый последний трус в случае крайней необходимости может набраться уверенности и выступить в защиту своей позиции. Но только герой из героев способен спокойно принять упрек и чистосердечно признаться в совершенной ошибке перед теми, чьим добрым мнением он дорожит, а затем, скрывшись из виду, поработать над ее исправлением. Именно из таких созидается Царство Небесное, о них пекутся Великие Души, таких притягивают они в свои сферы как можно скорее. Но тот вид мужества и отваги, что проявляют человекоубийцы, или опьяненные денежной наживой, или храбрецы на полях сражений современной действительности, не придает человеку никакой силы и не несет миру никакой помощи.

Пока человек не может смело сознаться в своих неправильных действиях и признать свои ошибки, а вслед за этим так же мужественно принять то прощение или наказание, что были ему предложены, не чувствуя себя при этом незаслуженно обиженным или униженным и потому имеющим причину для вползающей в его сердце ненависти к тому, с кем был несправедлив и кем был прощен, – он недостоин даже развязать сандалии своему прежнему противнику. Его недостойность заключается не в изначальной ошибке; сама по себе она не имеет, относительно говоря, такого уж большого значения, ибо главное не то, что мы совершаем, а то, что мы есть, чем мы стали в результате нашего деяния. Недостойность заключается в основной причине занятой им позиции, ибо за этой позицией скрывается уязвленное самолюбие. Для него в тот момент совершенно неважно, что, быть может, его противник был прав, а он – нет; возможность далеко идущих последствий его ошибки кажется ему едва ли достойной его внимания; единственное, что имеет для него значение, так это разъедающее пятно, повредившее доспехи его самолюбия.

И поскольку самоотречение является замковым камнем свода человеческого развития, такие мужчина и женщина не допускаются до врат истинного ученичества.

Земля пропитана кровью жертв человеческого эгоизма. Каждый Дэва, каждый Спаситель, каждый истинный Учитель, который когда-либо прикасался к человеческому сознанию, прилагал отчаянные усилия, умоляя своих слушателей во имя милосердия к себе же самим сокрушить демона эгоизма, влекущего их к погибели. Все крепче и крепче становятся удушающие объятия этого демона в нынешнем веке; все глубже и глубже проникают его ядовитые когти в души людей; все громче и громче раздаются вопли его жертв, – вопли, дошедшие ныне до самых небес и требующие воздаяния. И – увы! – все стремительнее и стремительнее приближается великий день расплаты. И тогда последует эра переустройства, придет тот день, когда человек за одну только отвергнутую им некогда возможность охотно отдаст все, чем владеет на земле.

Вместо того чтобы стать живым подобием великого Идеала, запечатленного в его уме на заре мира, человек впал в рабство гораздо более худшее, нежели то, которое когда-либо знавал на земле самый презренный раб. И ты, о мужчина, не могущий простить человека, тобою же оскорбленного и униженного! И ты, о женщина, из прихоти порвавшая струны сердца другой, что стояла на пути твоего успеха; или той, что превзошла тебя в каких-нибудь мелочных притязаниях и которую ты ненавидишь, потому что боишься; или той, которая не позволила тебе грубо вторгаться в тайники своей души! Не обманывайте себя! Не мужчину и женщину вы ненавидите – но Бога! Вы разжигаете пламя, которое истребит жниво ваших же жизней. Вы роете ямы, в которые сами же упадете, ибо «знаете, что творите». И вы не сможете больше прикрывать наготу вашей собственной жестокости, ваших недостойных желаний или вашего честолюбия одеянием неведения.

Сами небеса содрогаются от тягости горестных мучений тех, кто страдал и кто страдает ныне, силясь запечатлеть на зеркале ваших умов эту непреложную истину. Слыша или читая о подобных мученичествах, вы обсуждаете основные аспекты этих печальных историй, грамматическую конструкцию предложений, в которых они выражены, а затем отбрасываете все это и продолжаете жить так, будто никогда о них и не слышали. Высеченные временем вокруг ваших глаз и ртов складки расскажут истину даже самому поверхностному наблюдателю; колючая, жестокая искра в глубине ваших глаз; постоянно сжатые в кулак пальцы; беспокойные движения тела – все рассказывает ту же самую историю.

Достаточно хорошо зная о безграничной мощи мысли, о силе личного влияния, вы все же говорите: «Но почему я должен стараться обрести качество самоотречения, если я окружен свидетельствами отъявленного эгоизма в других?» Увы, вы не видите, что человек стоит сейчас на распутье, приблизившись к высшей точке развития животного естества. Ныне эгоизм достиг своего апогея, и человек должен или скатиться назад, к своим прежним, грубым животным инстинктам и привычкам, или же пересечь мост, разделяющий животное и человеческое царства; ибо, за редким исключением, человек пока еще не достиг в своем развитии истинно человеческого состояния. Камни, из которых строится этот мост, и есть камни жертвенности, камни бескорыстных усилий, и вы не сможете перейти этот мост до тех пор, пока не сделаете из самого себя еще один камень, что послужит опорой для другого, идущего за вами странника.

Ни один человек не может совершить путешествие в истинно Человеческое Царство, перейдя через этот мост, и вернуться назад к прежним условиям тем же самым человеком. Перемена, происходящая в его жизни, подобна той перемене, которая следует за переходом через еще более длинный мост смерти, когда человек встречается лицом к лицу со своей собственной душой. Ноты Песни Жизни, звучащие в мелодии ветра, играющего в ветвях лесных дубов, не похожи на те низкие тона, что доносятся до вашего слуха из великих пространств травяных прерий, и все же это та же самая песня. Но в звучании песни вашего сердца при совершении какого-либо бескорыстного поступка очень мало сходства с хриплыми, квакающими звуками, исходящими из того же сердца при эгоистичном действии.

Вы, быть может, полагаете, что эгоизм – это какой-то вид движения, неопределенное качество, нечто нематериальное, ненаучное, что рассеется в пространстве с оставлением физического тела. Вы не осознаете, что форма энергии, называемая нами эгоизмом за неимением более подходящего термина, является антитезой Беспредельного Самоотречения, истинного «Я». Там, где один все отдает, другой все поглощает; и в этом стремлении взять он притягивает и объединяет все злобные элементарные силы негативного полюса жизни, убивает и душит в своих смертельных объятиях все живое. Самоубийство телесное является незначительным по сравнению с самоубийством души, а непрекращающийся эгоизм и есть, вне всяких сомнений, такое самоубийство души. Зная это, стоит ли удивляться, что бесчисленное множество мужественных и самоотверженных душ проявили великое самоотречение, пожертвовав своей жизнью ради того, чтобы научить людей этому в высшей степени великому уроку самоотверженности.